XII-XVI  - «Проповедь» Онегина противопоставлена Письму Татьяны совершенным отсутствием
 в ней литературных клише и реминисценций. Комментаторы иногда сопоставляли XIV, 9 - 14,
 с «Оберманом» Сенанкура. Сближение это представляется искусственным. Смысл речи Онегина
 именно в том, что он неожиданно для Татьяны повел себя не как литературный герой («спаситель»
 или «соблазнитель»), а просто как хорошо воспитанный светский и к тому же вполне порядочный 
человек, который «очень мило поступил С печальной Таней». Онегин повел себя не по законам
 литературы, а по нормам и правилам, которыми руководствовался достойный человек пушкинского
 круга в жизни. Этим он обескуражил романтическую героиню, которая была готова и к «счастливым
 свиданьям», и к «гибели», но не к переключению своих чувств в плоскость приличного светского
 поведения, а П продемонстрировал ложность всех штампованных сюжетных схем, намеки на которые
 были так щедро разбросаны в предшествующем тексте. Светская отповедь Онегина отсекала возможность  и идиллического, и трагического литературного романного трафарета. Им противопоставлялись законы
 лежащей вне литературы жизни. Не случайно во всех последующих строфах главы доминирующей делается
 тема литературной полемики, разоблачения литературных штампов и противопоставления им действительности,
 истины и прозы. Однако при наивной книжности у начитавшейся романов героини есть
 непосредственность и способность к чувству, отсутствующие в душе «трезвого» героя.

назад